Чего хотят гости из Крыма и Донбасса?

18 січня 2016 о 09:43 - 10182

Avataradmin


Чего хотят гости  из Крыма и Донбасса?

Нина Елоева – патриотка Украины, участница двух революций, медик и широкой души человек. Когда Россия оккупировала Крым, она первая из волонтеров Днепропетровска протянула руку помощи переселенцам с полуострова. Добрым словом, как могла, поддерживала шокированных людей, некоторых даже оставляла ночевать у себя дома. После вторжения врага на Донбасс количество украинцев, которые получили помощь от этой замечательной женщины, увеличилось. 

– Нина Александровна, почему вы решили помогать переселенцам? Как начиналась ваша волонтерская работа?

– Я принимала активное участие в Революции достоинства в Днепропетровске. Местные активисты договорились собраться возле здания ОГА (облгосадминистрации – авт.), если в стране произойдет что-­то непредвиденное. Когда Путин оккупировал Крым, мы встретились в назначенном месте, а потом вошли в облгос­администрацию.

Там очень быстро сформировался Штаб национальной защиты, он работает и сейчас. В нем собрались самые активные и креативные люди. Мы осознавали, что с вторжением Путина в Крым Днепропетровску придется принять беженцев с оккупированного полуострова, и уже очень скоро они появились. Помогать им и решать их проблемы вызвалась я. А уже в июне 2014 г. при Штабе национальной защиты и под эгидой городской власти создали организацию «Помощь Днепра».

– Вы помните людей, которые первые нашли убежище в Днепропетровске?

– Первыми приехали из Щелкино (самый молодой город Крыма, недалеко от Керчи – авт.) Светлана и ее трехлетняя дочь-­аутистка. Я нашла для них неплохую двухкомнатную квартиру. Светлана очень хорошая женщина, мы с ней даже приятельницами стали.

Следующими к нам обратились две крымско-­татарские многодетные семьи. Вообще, все, кому нужна была помощь, могли найти мои координаты на сайте Штаба национальной защиты.

 Нина Елоева и гостья из Крыма

Первое время проблем с жильем для беженцев не было. Крымчан принимали днепряне на своих квартирах или дачах. Много было случаев, когда люди ночевали у меня. Я живу возле ОГА, мне не сложно их взять за ручку и перевести через дорогу. Через некоторое время отель «Днепропетровск» предложил свои номера. Туда поселили крымских военных, которые отказались предавать Украину и переехали вместе с семьями в наш город. Им практически сразу дали работу в военных частях или военкоматах.

Первое время я людей даже не регистрировала. Думала, что война – это временно. Пройдет месяц-­два и все нормализуется. Но когда увидела, что процесс затягивается, начала просить у… людей ксерокопии паспорта. Я не люблю слово «беженцы». Хочу называть этих людей по­-другому. Наверное, лучше – гости.

– Даже не «переселенцы»?

– Слово «переселенцы» мне тоже не нравится. И для них самих оно болезненно. И для остальных. В том числе для меня и всех адекватных граждан Украины.

– Военных-­патриотов из Крыма в Днепропетровск приехало много?

– Девять семей. Это те, которые у меня зарегистрировались, может быть, в городе их и больше, не знаю.

Мне очень хорошо запомнился один случай. В Штаб национальной защиты пришел в стрессовом состоянии молоденький моряк. Сам он родом с Днепропетровщины. Парень служил на одном из кораблей, которые захватили оккупанты. Моряки готовы были ответить россиянам по-­военному, но командир категорически запретил и сказал: «Хлопцы, идите с кораб­ля, спасайтесь, как можете». Моряки спустили шлюпки и отправились на свободную от оккупантов территорию Украины.

Я звонила в военкомат, чтобы помочь этому парню с работой, но Днепропет­ровск – город не морской. Со временем наш моряк устроился в Одесское пароходство.

Остальные военные – офицеры. Некоторые получили работу в областном военкомате Днепропетровской области. Дома у них были квартиры и дачи, но все это пропало – «отжали» оккупанты.

Я не один раз обращалась в обладминистрацию с просьбой, чтобы крымским военным помогли с жильем. Днепропет­ровск – город-­миллионник. Думала, найти жилье для 9-­ти семей большого труда не составит. Я обращалась к депутату обл­совета Глебу Пригунову (теперь он глава Днепропетровского областного совета – авт.) и просила позаботиться об этих семьях.

– Что Вам сказал Глеб Пригунов?

– Он даже разговаривать со мной не захотел, отправил к своей советнице Ирине. К ней я приходила два раза. Ирина сказал, что свободного жилья нет, и я вообще прошу что-­то сверхъестественное. В результате, она предложила общежития в Никополе. Но если ребята работают в Днепропетровском военкомате, о каком Никополе может идти речь?

– В Никополь кого-­то все­таки поселили?

– Когда был большой поток переселенцев, в Никополе выделяли общежития, в основном, для пенсионеров. В таких городах как Никополь и Орджоникидзе нет рабочих мест, поэтому туда поселяли людей, которым не нужно трудоустраиваться.

– Какой сейчас поток переселенцев?

– Он, слава Богу, совсем маленький. Незадолго до Нового года мне звонила женщина из Снежного. Она мать-­одиночка с четырьмя детьми, медсестрой работает, говорит: «Я уже не могу оставаться в родном городе!» Сейчас подыскиваю для них жилье.

– С какими проблемами сталкиваются гости из Крыма и Донбасса чаще всего?

– С самого начала беременных почему­-то не хотели ставить на учет в одной из больниц Днепропетровска. Я сама медик. Стоило мне вмешаться в ситуацию, эти недоразумения разрешились.

На сегодняшний момент главные проб­лемы – это жилье и работа. Рабочему трудоустроиться относительно легко, а вот юристам и экономистам гораздо сложнее. Например, летом к нам приехала семья: мужчина с сыном­-одинадцатиклассником. Он отец­-одиночка и имеет рабочую профессию. Его очень быстро взяли на работу, сразу с нескольких заводов звонили.

– А что делать «юристам и экономистам»?

– Кто очень хочет – тот всегда находит. Есть одна семья из Керчи. Женщина родила второго ребенка в Днепропетровске. В Керчи она была управляющей трех больших супермаркетов. После родов просидела с малышом 7-­8 месяцев, а потом принялась искать работу с достойной заработной платой. Ей нужно было кормить детей, да и себя она уважала как профессионала. Что вы думаете? Она устроилась на работу в большой супермаркет управляющей. Вывод такой: если человек очень хочет и знает себе цену – у него все получится!

– Сложно ли устроить детей­-переселенцев в школу и детский садик?

– Со школами никаких неприятностей никогда не было. А вот с детсадами шероховатости все же возникают. Там всегда не хватает мест, это проблема не только для переселенцев, но и для жителей Днепропетровска. Но рано или поздно все дети устраиваются в сад.

– Какие потребности у маленьких детей?

– Самые важные – это одежда и еда. Мне недавно звонили несколько семей с маленькими детьми. Сейчас зима и малышам нужна одежда. Бюджетный теплый комбинезон на годовалого ребенка стоит около 1.800 грн.

– Какие особые проблемы у переселенцев­-пенсионеров? Существует ли организация, которая поддерживает эту категорию людей?

– Им не хватает денег. Ведь пенсии очень маленькие, в среднем, полторы тысячи гривен. С этой суммы нужно заплатить за квартиру, купить еду и лекарства, которые тоже стоят недешево. Пенсионеров-­переселенцев поддерживает «Красный крест». Там они могут получить одежду, лекарства и некоторые продукты питания, обогреватели и одеяла.

– А волонтерские организации, помогающие детям?

– Я знаю о деятельности международного благотворительного фонда «Каритас» – это христианская служба. Она помогает разным категориям населения. В «Каритас» есть профессиональные психологи. Кроме того, организация может помочь и финансово.

– В каком психологическом состоянии находились переселенцы, приезжавшие в Днепропетровск?

– В глубоком стрессе. Особенно тяжело стало, когда на Донбассе началась вой­на и репрессии. Наверное, все помнят, как зверски убили депутата горсовета Горловки от БЮТа Владимира Рыбака. Среди ночи в штаб прибежала женщина – давняя подруга семьи погибшего. Она находилась в ужаснейшем состоянии. Мы ее успокаивали, как могли. Она рассказала об ужасах, которые оккупанты творили в Горловке. Ночевать я ее забрала к себе. Гостья прожила у меня пару дней, а потом поехала в Полтавскую область к родственникам. Я ее посадила на автобус. Очень жалею, что взять координаты забыла.

Первая волна переселенцев с Донбасса – это патриотически настроенные люди, оставаться дома им было опасно для жизни. Для них, как и для крымчан, главная мотивация «переезда» – нежелание жить в условиях оккупации.

– Переселенцы из Крыма – это, в основном, крымские татары?

– Нет, их на Днепропетровщине мало. Сейчас живет где-­то 6-­7 семей из тех, что я знаю. Правда, на Днепропетровщине остались не все крымско-­татарские семьи, многие уехали в Винницкую область. Там живет их большая диаспора.

А некоторым даже пришлось вернуться на оккупированную родину. Одна супружеская пара приезжала в Днепропетровск рожать ребенка. Я будущей маме помогла стать на учет по беременности. На свет появилась девочка, а когда ей исполнился месяц, семья на своей машине со слезами возвращались домой. Женщину на родине ждала престарелая мама, которую та не могла ни уговорить переехать в Днепропетровск, ни оставить в Крыму. «Я хожу по той земле и плачу, – рассказывала мне она. – Вынуждена была получить российский паспорт, свой украинский никуда не дела. Российский даже в руках держать противно». А ведь без российского пас­порта они не смогут даже в больницу обратиться.

Эта крымско­-татарская пара время от времени ездит в Херсонскую область, чтобы скупиться для ребенка. В Крыму дефицит товаров, а то, что можно найти, стоит очень дорого.

– Переселенцы из Крыма и Донбасса отличаются между собой?

– Хочу сказать, что крымско­-татарские семьи очень скромные, по сравнению с донецкими, они ничего ни у кого не просят. Одна крымская татарка к нам заходила в гости (в Штаб национальной защиты – авт.), я ей предлагала чайник и макароны, которые принесли люди. Она отвечает: «Мне ничего не надо, может быть, это кому-­то нужнее».

«Итальянское» письмо от друзей-переселенцев

Крымчане всегда улыбаются, всем довольны, толерантные и очень спокойные. Для сравнения: выходцы с Донбасса могут топать ногами и кричать, что им все должны.

– Бывали случаи, когда переселенцы жаловались на плохое отношение днепропетровцев?

– Днепряне не хотят сдавать квартиры жителям Донецка и Луганска, а вот крымчан берут без проблем. Считаю, есть основания так поступать, знаю несколько случаев, когда гости из Донбасса вели себя, мягко говоря, не очень красиво. Одна такая семья брала без спроса еду у пенсионерки, которая пустила их жить к себе. Женщина у них не взяла ни гроша, хотя и сама жила очень скромно. Бывали случаи, когда переселенцы не расплачивались за снятое жилье.

– После окончания войны, с вашей точки зрения, переселенцы  вернутся домой или, все же, останутся в Днепропетровске?

– За всех отвечать не могу, расскажу о своих знакомых. Крымчане хотят вернуться домой. У них ностальгия больше, чем у донетчан. Даже патриотически настроенные гости из Донбасса на «малую родину» возвращаться не собираются. Один знакомый мне говорил: «Я к этим «ватникам» не поеду! Это были мои друзья, мы вместе работали в ВУЗе, отмечали Новый Год, ночевали друг у друга. А теперь они – мои враги… Если я туда вернусь, не выдержу и кого­-нибудь удушу. Преступником быть не хочу, поэтому домой возвращаться не собираюсь. В Днепропетровске началась моя новая жизнь, с белого листа».

Это не единичный случай, так мыслят многие. «Мы не переселенцы, мы днепропетровчане», – говорят такие. Наша местная власть должна взять во внимание, что эти люди уже действительно стали днепропетровчанами.

Ирина Сатарова

Підписуйтесь на наш телеграмм

Поділитися: